Выдающиеся конструкторы — военмеховцы и образцы оружия Победы, созданные под их руководством

Михаил Евгеньевич Березин (1906-1950)
12,7-мм авиационный
крупнокалиберный универсальный пулемёт УБ-12,7;
20-мм автоматическая пушка Б-20

Лев Израилевич Горлицкий (1906-2003)
76-мм горная пушка «7-2»,
самоходная артиллерийская
установка СУ-122,
самоходная артиллерийская
установка СУ-85,
самоходная артиллерийская
установка СУ-100

Илья Иванович Иванов (1899-1967)
Артиллерийские орудия большой
и особой мощности:
152-мм пушка БР-2,
280-мм мортира БР-5,
210-мм пушка БР-17,
305-мм гаубица БР-18.
85-мм танковая пушка ЗИС-С-53.

Михаил Николаевич Логинов (1903-1940)
25-мм автоматическая зенитная пушка,
37-мм автоматическая зенитная пушка,
76-мм полуавтоматическая
зенитная пушка обр. 1938 г.,
85-мм полуавтоматическая
зенитная пушка обр. 1939 г.,
45-мм зенитная корабельная пушка,
45-мм противотанковая пушка обр. 1937 г.,
76-мм корабельная пушка

Фёдор Фёдорович Петров (1902-1978)
107-мм пушка М-60,
152-мм пушка-гаубица МЛ-20,
122-мм гаубица М-30,
85-мм танковая пушка Д-5Т,
85-мм пушка Д-5С для СУ-85,
122-мм танковая пушка Д-25Т,
качающаяся часть 122-мм гаубицы М-30 для СУ-122,
качающаяся часть 152-мм пушки-гаубицы МЛ-20 для ИСУ-152,
100-мм пушка Д-10С для СУ-100,
122-мм пушка Д-25С для СУ-122.

Евгений Георгиевич Рудяк (1908-1991)
100-мм универсальная корабельная палубная установка Б-34,
152-мм корабельная пушка Б-38,
406-мм корабельная пушка Б-37,
85-мм башенная установка С-66
для бронекатеров

Материал подготовлен заместителем директора Института систем вооружения, старшим преподавателем каф. Е1 Сергеем КУДРЯВЦЕВЫМ


На всю оставшуюся жизнь

Из воспоминаний В.С. Дондукова

(Окончание. Начало в №4 за 2009 г.)

Россия была и будет мощной морской державой, а её Военно-морской флот - гордостью нашего народа. Флот всегда выполнял свой долг перед Родиной и вписал немало ярких страниц в летопись русской морской славы.

Всех ветеранов флота, преподавателей и сотрудников БГТУ, а особенно военной кафедры, студентов и выпускников поздравляю с предстоящим замечательным праздником - 65-летием Победы!

Сегодня я продолжаю рассказ из воспоминаний моего отца Дондукова Владислава Сергеевича, бывшего сотрудника кафедры М-2 БГТУ, капитана I ранга, моряка-подводника, участника обороны Севастополя о Великой Отечественной войне.

250 дней и ночей сражались защитники Севастополя и его Черноморский флот, до последних трагических дней июня 1942 года. В это время я продолжал службу помощником оперативного дежурного СОР по подлодкам на ФКП штаба ЧФ, который находился в штольнях скалистой южной бухты города.

7 июня 1942 года начался третий, последний штурм Севастополя. Враг сосредоточил многократно превосходящую армию и лишил защитников Севастополя возможности получать подкрепления с Большой земли. Город был блокирован с суши, моря и воздуха. В конце июня бои приняли ожесточённый характер и шли уже на окраинах города. В Новороссийск только что прорвался последний надводный корабль, лидер "Ташкент". Помощь Севастополю надводными кораблями стала невозможной. Вся надежда ложилась на подводников. Вот почему 28 июня командир подводной лодки "Щ-209" В.И. Иванов получил боевой приказ прекратить профилактический ремонт лодки, загрузиться в Новороссийске боеприпасами и немедленно следовать в Севастополь. В ночь с 28 на 29 они вышли в море. Севастополь сражался, всюду были пожары, рвались бомбы и снаряды. В небе висели осветительные ракеты.

Утром 29 июня 1942 года, после того, как командирование СОР во главе с командующим вице-адмиралом Ф.С. Октябрьским перебазировалось на запасной КП, на 35-ю батарею береговой обороны, нам, небольшой группе офицеров и матросов во главе с капитаном III ранга Ф.В. Тетюркиным, было приказано уничтожить всё оборудование, заложить мины и взорвать наш ФКП. Далее мы должны были пробираться через траншею в скале на ул. Ленина.

Когда мы всё закончили и стали шагать к траншее, Тетюркин остановил меня и капитан-лейтенанта Семитко и вручил нам по большому опечатанному пакету. Приказал мне добраться до бухты Камышовой, найти там подлодку "Щ-209" и вручить лично командиру лодки этот пакет, а Семитко добраться до бухты Казачьей и вручить пакет командиру подлодки "Л-23". Он подчеркнул, что пакеты содержат важные документы Военного совета ЧФ, и мы должны их доставить во чтобы то ни стало. Поднялись все трое на улицу Ленина и, попрощавшись, расстались.

Расстояние до бухты было 12 - 14 км., и мне пришлось преодолевать этот путь через развалины домов, очаги пожаров, под разрывами авиабомб и снарядов. По пути следования пришлось бросить чемоданчик с личными вещами, противогаз и оставить только противогазную сумку с пакетом и курсантскими фотографиями, пистолет и две гранаты.

Только к полуночи 29 июня я добрался до бухты Камышовой. Берег бухты низменный, заросший камышом, в бухте не было никаких плавсредств. Почти все дома на берегах бухты были разрушены. Был длинный пирс, а под ним рейдовый катер. В одном из разрушенных домов я нашёл коменданта временной пристани, доложил причину моего прибытия. Комендант сказал, что подлодка "Щ-209" приходила к временной пристани, выгрузила груз и вышла из бухты на перезарядку батарей. Обещал по возвращении лодки в бухту доставить меня на катере к подлодке. Так и случилось.

Когда катер доставил меня к борту подлодки, командир капитан-лейтенант В.И. Иванов вышел мне на встречу и удивился моему появлению. Мы были знакомы с ним раньше. Пригласив меня в каюту, командир вызвал политрука П.И. Гришина. Меня накормили, напоили чаем, и мы втроём вскрыли мой пакет.

В нём оказались следующие документы: Приказ начальника штаба СОР ЧФ капитана I ранга А.Г. Васильева от 29.06.1942 г. "Командиру п.л. "Щ-209". По приказанию Военного совета ЧФ до особого распоряжения вы остаётесь в Севастополе. После разгрузки вам надлежит выйти в район 35-й батареи и лечь на грунт в указанной точке. Для связи и передачи устных приказаний к вам направляется лейтенант Дондуков"; список людей (63 человека), подлежащих эвакуации на Кавказ, подписанный начальником штаба и утвержденный командующим СОР; перечень действий командира п.л. "Щ-209" до начала посадки людей.

Я рассказал о положении в городе. Накануне ночью гитлеровцы высадили десант на южном берегу Северной бухты, захватили вокзал, прорвались к центру города. На Сапун-горе идут рукопашные бои. К сожалению, выполнить все приказания этих документов было невозможно. Лодке предписывалось оставаться в подводном положении до условных сигналов. Одиночный взрыв - приготовиться, три взрыва - смотреть в перископ.

Эти указания командир п.л. счёл нелепыми и противоречащими поставленной задаче: отличить взрывы - сигналы своих от взрывов вражеских бомб и снарядов невозможно, а всплывать наобум на глубину перископа - опасно: того и гляди подлодку обнаружат торпедные катера противника. Поэтому нами, тремя подводниками, единодушно было решено следовать в указанную точку и не всплывать до наступления темноты. Ожидание на грунте длилось мучительно долго.

В 21.30. 30.06.1942 года подводная лодка "Щ-209" всплыла и стала наблюдать за сигналами с берега. Была чудная крымская ночь, ярко светила луна. Вдруг вдали показались три торпедных катера. Командир развернул лодку носом к катерам, и она, оказавшись в тени, осталась незамеченной. Минут через 10 катера повернули в сторону Балаклавы. На этот раз опасность миновала, лодка продолжала стоять в позиционном положении. Никаких сигналов с берега не поступало. Наконец, около полуночи, сигнальщик доложил: "Справа по борту - неизвестное судно". Командир окликнул, послышался ответ. Свои. Подошла шхуна с людьми.

На шхуне оказались командующий Приморской армией генерал-майор И.Е. Петров, начальник его штаба Н.И. Крылов, раненый незадолго до эвакуации, будущий маршал; член Военного совета, дивизионный комиссар И.Ф. Чухнов, генерал-майор П.А. Моргунов - комендант береговой обороны Севастополя; полковой комиссар, начальник разведотдела штаба ЧФ полковник Д.Б. Намгаладзе и другие военачальники, офицеры и бойцы.

Подлодку покачивало, и, как вспоминал Н.И. Крылов, "Перебраться на неё оказалось не так то просто, ещё давала себя знать рана. Но моряки ловко переправили меня с борта на борт на развёрнутой шинели. Честно говоря, очень не хотелось лезть в подводную лодку, не было никакой уверенности, что она дойдёт. А если погибать, то лучше уж на суше, на родной земле".

Через два часа подвалила ещё одна шхуна с группой командиров и бойцов. Почти все отсеки заполнились до отказа. Люди бок о бок сидели и лежали на шинелях, штормовках, пробковых матрацах, здоровые - рядом с ранеными. Командир п.л. предложил пассажирам завтрак, который пришёлся тем более кстати, что многие из них давно уже ничего не ели. Долгое время находившиеся в состоянии крайнего напряжения усталые бойцы и командиры, оказавшись в относительно спокойной обстановке, вскоре уснули. Подводники двигались по отсекам, переступая через тела спящих.

Уже брезжил рассвет. Нужно было уходить, иначе "Щуку" обнаружат немецкие торпедные катера и самолёты. Командир приказал готовиться к погружению и обратился к стоящему на мостике генералу Петрову с просьбой спуститься вниз. В ответ услышал: " Я с мостика никуда не уйду. На берегу остался мой сын."

Был третий час ночи, горизонт уже побелел, рассвет становился всё ярче. Когда стало уже совсем светло, к нам подошла, наконец, шхуна с третьей партией эвакуируемых, среди которых и был сын генерала Петрова, состоявший у своего отца адъютантом. Замешкайся лейтенант Юрий Петров ещё на какое-то время, трудно представить что бы тогда было.

Теперь число находившихся на "Щ-209" моряков и армейцев, включая членов экипажа, приближалось к 130, - столько людей не перевозила ещё ни одна средняя подлодка.

Наступило утро 1 июля 1942 года. Со стороны Балаклавы послышался гул моторов вражеских катеров. Командир тут же отдал приказ погружаться. На душе было тяжело, мы покидали Севастопольский рейд, город, где остались навечно лежать наши боевые товарищи.

От мыса Фиолент взяли курс по фарватеру №3 и начали осторожно форсировать минное заграждение. Слышался скрежет минрепов о борта Щуки. Едва "Щ-209" направилось к выходу в открытое море, как немецкие катера принялись бомбить фарватер.

Пришлось погрузиться на предельную 80-ти метровую глубину. Раздались первые взрывы глубинных бомб. Осколки взрывавшихся бомб градом обрушились на подлодку. Корпус Щуки содрогался, трещал. Лодка то проваливалась, то снова подвсплывала. С потолка посыпалась пробка. Надо было немедленно оторваться от катеров и командир делает всё возможное.

Бомбежка продолжалась более трех часов. Противник бросил на поиски подводных лодок все имеющиеся у них катера и самолёты. Было зарегистрировано около 1100 взрывов. Море кипело. Вдобавок началось кислородное голодание. Постоянно работавшая регенерационная установка не успевала восстанавливать воздух. Температура в отсеках поднялась до 35-45 градусов, у людей ломило в висках, некоторые теряли сознание. Особенно тяжело было раненым, а о всплытии не могло быть и речи. Лишь поздно вечером бомбежка прекратилась и "Щ-209" всплыла, пройдя к этому времени всего 35 миль. Живительной свежестью пахнуло в отсеки, но не успели мы отдышаться, как опять команда "Срочное погружение". "Щ-209" снова ушла под воду и снова началась бомбежка.

До Новороссийска было ещё далеко, а до смерти, как говорится в проникновенной песне военной поры, четыре шага. Противник, явно не зная об эвакуации командования Приморской армии и СОРа, буквально охотился за "Щ-209" и второй лодкой "Л-23", которая где-то неподалёку шла тем же курсом. Не зная в точности место нахождения Щуки, противник бомбил по площадям. Глубинные бомбы взрывались у самых бортов "Щ-209". Уже не спавшие несколько суток члены экипажа еле держались на ногах. И всё же все команды выполнялись четко и быстро.

К ночи "Щ-209" всплыла. Снова можно было вдохнуть солёного морского воздуха и подзарядить аккумуляторы. И вдруг опять катера. Опять срочное погружение, взрывы бомб.

Акустик доложил, что катера стопорят ход вблизи лодки. Командир тоже моментально остановил лодку и приказал выключить электромоторы, гирокомпас, иначе немцы по шумам определят местонахождение Щуки.

В лодке стояла зловещая тишина, не разрешалось вставать, шевелиться, чтобы не допустить малейшего стука. Всё решало, у кого крепче нервы. Мучительно тянулись нескончаемые минуты. Вот когда все почувствовали, насколько тяжела служба подводников.

Снова зашумели винты катеров и лодка начала движение по курсу на Новороссийск. Нервы командира лодки и экипажа оказались крепче. Благодаря умелому управлению "Щ-209" капитан-лейтенанта В.И. Иванова и его правильным действиям, отличной подготовке экипажа и чёткому выполнению всех приказаний мы вышли невредимыми. Погоня за "Щ-209" прекратилась лишь в середине дня 3 июля.

На рассвете 4 июля, всплыв в очередной раз, лодка продолжала путь в надводном положении. Сквозь утреннюю дымку уже виднелись очертания кавказского берега. Пассажиры приободрились, повеселели, кто-то шутливо сказал, что после такого перехода строго-настрого запретит своим детям и внукам идти в подводники. Заговорили и о возвращении в Севастополь, о мести врагу.

Наконец, подлодка "Щ-209" 4 июля 1942 года ошвартовалась в Новороссийске, а днём раньше пришла подлодка "Л-23". Люди, выходившие на пирс, выглядели изможденными, усталыми, многие обросли бородами, но радостно улыбались и благодарили моряков-подводников, прощаясь с ними.

На пирсе стояли встречавшие армейские и флотские военачальники. Каждого из прибывших обнимали и целовали.

Так было выполнено задание Военного совета Черноморского флота по эвакуации некоторых участников обороны Севастополя. В тот день, когда завершился драматический переход "Щ-209" из Севастополя в Новороссийск, Совинформбюро сообщило о том, что наши войска оставили Севастополь, но впереди ещё была оборона Кавказа и, конечно же, освобождение нашего родного Севастополя.

Евгений ДОНДУКОВ, выпускник ЛВМИ 1973 года


Конструктор авиационного автоматического стрелково-пушечного вооружения М.Е. Березин

20-мм пушка Березина - высокое достижение в разработке авиационных пушек в военное время

Важным этапом в деле совершенствования авиационного пушечного вооружения в период Великой Отечественной войны явилось создание М.Е. Березиным в Тульском ПКБ в 1944 г. 20-мм авиационной пушки Б-20 под штатный патрон от пушки ШВАК, положительно себя зарекомендовавшей. Пушка Б-20 характеризовалась такими же значениями начальной скорости снаряда и темпа стрельбы, что и пушка ШВАК, но зато была меньше по габаритам и почти вдвое легче. Это расширяло возможности применения пушки - её могли ставить как на встроенных неподвижных установках, так и на подвижных с дистанционным управлением.

По своей конструкции пушка Б-20 незначительно отличалась от 12,7-мм пулемета УБ, так как была разработана на его основе путём замены ствола. При этом потребовалось решить ряд сложных технических задач, связанных с использованием для этого образца вооружения патронов пушки ШВАК. В создании пушки принимали участие конструкторы А.Т. Чепелев, В.И. Силин, З.И. Мамонтова.

Пушка Б-20 была принята на вооружение в октябре 1944 г. (на замену пушке ШВАК). Серийное производство пушек Б-20 было освоено в 1944 г., причём в очень короткий срок благодаря унификации основных узлов её автоматики, построенной на принципе отвода пороховых газов из канала ствола, с узлами пулемета УБ.

За разработку пушки Б-20 М.Е. Березину была присуждена Государственная премия СССР.

Выполненная в крыльевом, турельном и синхронном вариантах, пушка Б-20 устанавливалась на завершающем этапе войны на истребителях Як-3, Як-4, Як-7Б, ЛаГГ-3, Ла-5, Ла-7 (на неподвижных установках), на штурмовиках Ил-2, Ил-10 и бомбардировщиках Ту-2 (на подвижных установках).

После войны ею вооружались самолеты ИЛ-10, ТУ-4. Для четырёхмоторного гиганта Ту-4 был разработан под руководством М.Е. Березина электрифицированный вариант пушки - Б-20 Э.

Пушка Б-20 в период Второй мировой войны оказалась непревзойдённой по такому показателю качества, как отношение мощности секундной очереди (суммарной дульной энергии за единицу времени) к массе образца вооружения.

М.Е. Березин в воспоминаниях своего сына С.М. Березина

Воспоминания о конструкторе М.Е. Березине оставил его сын Сергей Михайлович Березин (1937-2005 гг.), член-корреспондент Российской академии ракетных и артиллерийских наук, д.т.н., профессор кафедры "Проектирование автоматических комплексов" Тульского государственного университета.

Ниже приводятся фрагменты воспоминаний С.М. Березина, опубликованных в книге "И щит и меч России" (Тула, Издательский Дом "Пересвет", 2007).

С.М. Березин: "…отчётливое воспоминание - наш отъезд в эвакуацию в Ижевск. Уезжали мы одни - мама и трое детей. Шел 1941 год. Отец в это время лежал в московской Кремлевской больнице с переломом позвоночника. Что это было - несчастный случай или покушение - сказать трудно. Вскоре и он к нам приехал с бабушкой и тётей. Отец был в корсете и несмотря на то, что не ходил, а только лежал, уже начинал работать. Приходили люди с завода, где осваивался его пулемет УБ-12,7, и он обсуждал с ними производственные вопросы. Вернулись в Тулу весной 1944 года. Поселились на проспекте Ленина в доме 67. Сейчас на этом доме мемориальная доска в память отца. Он сразу пошёл на работу. Отчетливо помню его поговорку: "У меня в жизни два Д - дело и дети". Была у него и ещё одна поговорка: "Работа не девушка, её нельзя уговорить - надо хорошо делать". Отец много времени проводил в ЦКБ, ездил в командировки. Им была разработана пушка Б-20 для самолётов различного назначения.

Близкими друзьями его были конструкторы Вячеслав Иванович Силин и Сергей Александрович Волков. Очень дружил, несмотря на разницу в возрасте, с Василием Алексеевичем Дегтяревым. Отца уважал нарком обороны Дмитрий Фёдорович Устинов. Они учились в одной группе в институте и хорошо знали друг друга. Заслуги отца ценили и на самом "верху". После войны он удостоился приглашения на банкет в честь Победы, который давал И.В. Сталин. Кроме того, Сталин вызывал его и для личной беседы.

В последние годы жизни отец начал читать лекции в институте. Всегда тщательно готовился к ним…

А теперь немного о том, каков отец был в семье. Маму он не только любил, но и бесконечно уважал. До конца жизни вынужденный ходить в корсете, он, естественно, никакой физической работы выполнять не мог. А она - педагог, отличник народного образования, при всей своей огромной занятости везла на себе воз семейных забот и работ. Отец всегда говорил, что половина его наград принадлежит ей.

Он был широко образованный человек. Писал стихи, которые, к сожалению, не сохранились. Ещё в годы учебы в институте занимался в литературном кружке и даже написал рассказ, опубликованный в журнале "Резец".

Любил музыку и нам желал того же. Когда получил вторую Сталинскую премию, несмотря на финансовые трудности, родители купили нам пианино за шестнадцать тысяч рублей. На эти деньги тогда можно было купить машину. Но приоритет в семье отдавался не материальным интересам, а духовным.

... отец работал над созданием пулеметов БС и БТ, но самым удачным оказался УБ калибром 12,7 мм - универсальный Березина, который был принят на вооружение, победив в конкурсе американский пулемет "Кольт-Браунинг.

После испытаний военные написали отчёт, в котором рекомендовали принять на вооружение американский образец. Председателем комиссии был Ворошилов. Он прочёл отчёт и сказал: "А где конструктор?". Позвали отца. Климент Ефремович спрашивает: "Сколько вам лет?" Последовал ответ: "32 года". "Какое у вас образование?" Отец рассказал, что он - бывший беспризорник, окончил рабфак, институт. Ворошилов говорит: "Трудно, конечно, бывшему беспризорнику конкурировать с международной фирмой." А потом задал вопрос уже военным: "А если завтра война? Чьё оружие мы будем использовать?" Военные подумали, быстренько переписали свои выводы. Так пулемёт УБ был принят на вооружение. Он оказался одним из лучших пулеметов времен Второй мировой войны. Об этом говорили все, а американцы считали, что Березин - самый талантливый конструктор автоматического оружия того периода.

Во время работы над пушкой Б-20, перед войной, отец отправился в командировку в Ногинск, попал в автокатастрофу и получил перелом позвоночника. Сохранилась записка Устинова, к тому времени ставшего народным комиссаром вооружения СССР: "Добрый день, Михаил Евгеньевич, сожалею о случившемся, но что поделаешь, коли так произошло. Желаю скорейшего выздоровления. Работы много, и работа идет. Машины твои и УБ полным ходом осваиваются и производятся на Мелехинском заводе. До свидания. Крепко жму руку. Напиши подробно, как чувствуешь себя и в чём нуждаешься".

До серийного производства отец довёл и авиационную пушку Б-20. Она тоже в конце войны состояла на вооружении самолётов. По березинской схеме разрабатывалась пушка ВЯ-23 - Волков, Ярцев. Кстати, три конструктора были друзьями. Вместе обсуждали все проблемы, порой и за чаркой, много времени проводили втроём.

Во время войны березинское оружие выпускалось в больших количествах ежегодно. Только пулеметов УБ производилось свыше 30 тысяч. И вклад отца в борьбу с фашизмом высоко оценило правительство. … К сожалению, он прожил очень короткую жизнь, погиб в 43 года, а сделать ещё мог немало".

Первые выпускники Военмеха в Тульском ПКБ

В начале тридцатых годов ХХ столетия в практической деятельности конструкторских бюро, занимавшихся разработкой автоматического оружия, наметился решительный переход от интуиции к научно обоснованным инженерным расчётам. В Тульском ПКБ этому в значительной степени способствовали пришедшие на работу по распределению первые выпускники ленинградского Военно-механического института М.А. Мамонтов, П.К. Морозенко и Г.И. Никитин.

Системный подход в организации учебного процесса, привлечение к преподавательской работе видных учёных из Военно-технической (позже - Артиллерийской) академии РККА позволили Военмеху уже на этапе его становления обеспечить качественную подготовку инженерных кадров для оборонной промышленности. Одним из основателей Военмеха по праву считается выдающийся учёный Анатолий Аркадьевич Благонравов, заведовавший кафедрой стрелкового оружия Военно-технической академии РККА и основанной им кафедрой стрелкового оружия Военно-механического института. Его труд "Основания проектирования автоматического оружия", изданный в Ленинграде в 1931 г., стал настольной книгой для разработчиков новых образцов автоматического стрелково-пушечного вооружения.

Первые военмеховцы в своей практической деятельности в ПКБ, работая с известными и выдающимися оружейниками и опираясь на их богатый опыт, успешно применяли знания, полученные в вузе. Вот как об этом вспоминал Григорий Иванович Никитин: "В бюро на нас смотрели как на теоретически подкованных молодых специалистов. Мы были первыми учениками А.А. Благонравова. К нам часто обращались с просьбой переделать тот или иной расчёт. Мне, как молодому инженеру, пришлось заняться внедрением методов исследования образцов, проектированием для этого необходимых приборов, разработкой отсутствующих в литературе формул для расчёта специфических пружин (многожильные пружины, пружины коробчатых магазинов)... В дальнейшем мне приходилось и в роли исследователя, и в роли конструктора работать над многими изделиями, проектировавшимися в нашем бюро". В качестве одного из примеров разносторонней творческой деятельности Г.И. Никитина можно привести 12,7-мм крупнокалиберный пулемет системы Никитина, Соколова и Волкова, который в начале 70-хх гг. был принят на вооружение под наименованием НСВ-12,7.

Ведущая роль в создании научно обоснованных расчётных методик принадлежит Михаилу Алексеевичу Мамонтову (1906-1993 гг.), прошедшему в ПКБ с 1931 по 1937 г. путь от старшего инженера до начальника проектно-исследовательского отдела, заместителя начальника Бюро и главного инженера. В 1938 г. он перешёл на постоянную работу в Тульский механический институт, заведовал кафедрами "Проектирование автоматических машин", "Теплофизика машин и аппаратов". Д.т.н., профессор, Заслуженный деятель науки и техники России М.А. Мамонтов участвовал в подготовке тысяч специалистов, из которых более 40 стали лауреатами Ленинской и Государственной премий, в том числе конструкторы КБП Н.Ф. Макаров, И.Я. Стечкин, В.П. Грязев, А.Г. Шипунов и другие.

Настоящим новатором проявил себя заместитель начальника конструкторского бюро П.К. Морозенко, соавтор М.Е. Березина при создании пулемета СИБЕМАС.

Таким образом, первые выпускники Военно-механического института М.А. Мамонтов, П.К. Морозенко и Г.И. Никитин внесли немалый вклад в разработку автоматического оружия, участвуя в работе творческого коллектива Тульского ПКБ по созданию совершенных образцов авиационного вооружения, в том числе и по схемам, предложенным выпускником Военмеха М.Е. Березиным.

***

12,7-мм пулемет УБ-12,7 и 20-мм пушка Б-20, созданные в Тульском ПКБ под руководством и при участии выдающегося конструктора М.Е. Березина, наряду с другими образцами авиационного стрелково-пушечного вооружения в период Великой Отечественной войны во многом определили превосходство советской авиации над противником в воздушных боях и вошли в историю как Оружие Победы.

Сергей КУДРЯВЦЕВ, заместитель директора Института систем вооружения
по информатизации, старший преподаватель кафедры Е1

Марки советских боевых самолётов, на которых устанавливалось созданное под руководством М.Е. Березина стрелково-пушечное вооружение


Истребитель ЛАГГ-3
Пушки ШВАК и Б-20,
пулемёт УБ


Истребитель МиГ-3
Пулемёт УБ
и два пулемёта ШКАС


Истребитель Як-9
Пушка НС-37
и два пулемёта УБ


Истребитель Ла-5ФН
Две пушки ШВАК
и две Б-20


Штурмовик Ил-2
Две пушки ВЯ и одна Б-20,
пулемёт УБ
и два пулемёта ШКАС


Скоростной бомбардировщик СБ
Три пулемёта УБ и четыре ШКАС


Фронтовой бомбардировщик Ту-2
Две пушки ШВАК и две Б-20


Дальний бомбардировщик Ил-4
Пулемёт УБ и два пулемёта ШКАС


Борис ИСАЕВ, заведующий каф. Ф.3

День Победы над фашизмом,
День парадов и торжеств,
День весны и время жизни,
Время памяти и тризны,
Время поминанья жертв.

Батальон за батальоном,
Шаг печатая, идут,
И машин чреда - в колоннах,
Как тогда в сорок холодном,
Сорок памятном году.

Ветераны убывают
Как на той, большой войне…
Только здесь не убивают -
День Победы вспоминают,
И награды вновь в цене.

Взрыв салюта над Москвою,
Как и взрывы в ту войну,
Память нашу вновь раскроют:
Вспомним, где лежат герои,
Защитившие страну.

Только три солдата с роты
Возвратились с той войны,
Слава матушке-пехоте,
Авиации и флоту,
Слава павшим всей страны.

Снова жгут и тянут раны,
Вспоминая каждый бой,
Поминают ветераны:
Рядовые, капитаны,
Поминают со страной.

9 мая 1945 года

Чувства давят горло,
Чувствуют глаза.
Катит, катит горько
Чистая слеза.

Чувства будят Славу
И всплывает бой,
Что за переправу
Вёл отец-герой.
Чувства как пожарище,
Вижу смерть и ад:
Как его товарищи
Под огнём лежат.

Как идут в атаки,
Падают, встают,
Побеждают танки
В яростном бою.

Как шагают осенью
С проливным дождём,
По дороге с проседью,
С кровью и свинцом.
Как дошли-дотопали
В Данциг и Берлин,
По шоссе да тропами
Прямо от земли.

Как, увидев первый,
Праздничный салют,
Отказали нервы -
До сих пор сдают.

Это не забуду
С детства, навсегда.
Майскую Победу
Чувствуют глаза.


Представителю несломленного поколения — РАКОВУ Михаилу Григорьевичу, посвящается

Он помнит Вену,
Альпы и Дунай,
Там сотая Гвардейская
рвалась к Берлину,
Но далеко был сорок пятый май,
И руки грели боевую мину.

Мальчишка, 19 лет,
А сколько видел крови, боли!
Казалось, ни любви,
ни жизни нет...
Такая выпала
на поколенье доля.
И выстоял, и победил
наш Ветеран!
Да, восемь с половиною
десятков,
Но бодр духом и Победой пьян,
Себя России отдал без остатка.

И половина этих лет,
Родному Военмеху отдана.
Пусть голова седая, дед,
Наш юбиляр: "Оденьте ордена!"

Вячеслав ОРЛОВ


Мой брат, Лапин Леонид Павлович, летчик-истребитель, воевал под Мурманском. Лично сбил 13 немецких истребителей. Но бывало всякое. Вот как он описывает один бой, едва не ставший для него роковым.

Кронид ЛАПИН, доцент каф. Ф5

Кресты, кресты...

Какая радость - я в бою!
Повсюду чёрные кресты
А я назло им песнь пою,
Лелею милые черты.

Нас было четверо всего,
А их - на каждого по пять.
Как мне добраться до того,
Кто их привёл сюда летать?

И закружилась карусель.
Пике и петлям нет конца.
Ведущий - основная цель,
Хочу влепить ему свинца.

Есть!.. Я попал. Он вниз пошёл,
Объятый гибельным огнём.
Ведомый в море отошёл -
Я не забуду и о нём.

Ко мне шесть "мессов",
сбить хотят.
Атаки сверху, снизу, сбоку.
Верчусь, как мышь среди котят,
Я не поддамся злому року.

Но вот один, похоже, спец,
Всадил в меня
свинца чужого.
Мелькнула мысль:
"Ужель конец?
На всё, конечно, воля Бога".

Чтоб обмануть их, закрутил
Глубокий штопор, будто сбит.
Но, видно, всех не охмурил,
И два - за мной, чтобы добить.

Мой "Як" послушен, подвожу
Его к земле, как на ученье.
И вдруг удар в плечо, в башку.
Нет, не спасло меня уменье.

Хочу открыть фонарь кабины,
Чтоб выбраться из заточенья;
Не тут-то было: он, как клином,
Пришит снарядом.
Вот мученье!

Они всё видят, не спешат.
Заходят в бок, где нет защиты;
Изрешетить меня хотят,
Чтоб за ведущего быть в квитах.

Посланцы смерти
- огоньки
Из вражьих пушек засверкали.
Как душу жалят мне они -
Предвестники разящей стали.

Уф!.. Пронесло.
Снаряды - мимо.
Но их не остановит это;
Желанье мстить неумолимо,
Хотят свести меня со света.

Фонарь разбив из пистолета,
Я прыгнул в снег и побежал.
Мои враги, увидев это,
Как злые гончие кружат.

Ищу, где скрыться; чистый снег
Прощальным саваном сверкает.
И никаких укрытий нет.
Мысль о конце
в мозгу мелькает.

Они опять пошли в набор,
Готовя новую атаку.
Но тут зенитчик на бугор
Поднялся, видит эту драку.

Три выстрела он дал
по "мессам",
Чтоб убедить их смазать пятки;
Они, видать, забыв о мести,
Удрали в море без оглядки.

Так завершился этот бой,
Едва не кончившийся драмой.
Я счастлив был: ведь я живой,
Вновь буду биться
с "мессерами".


ОТ ПЛАНА «Д» ДО СНЯТИЯ БЛОКАДЫ

ЛЕНИНГРАДСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ НКВД И СМЕРШ В ДОКУМЕНТАХ И ЛИЦАХ. 1941 – 1944 гг.

В государственном музее политической истории России, Гороховая ул. д.2., открылась выставка, посвящённая обороне Ленинграда "Ленинградское управление НКВД и СМЕРШ в документах и лицах. 1941 - 1945 гг.".

На выставке представлены документы и фотографии тех далеких лет.

В летопись Великой Отечественной войны вписаны героические усилия советского народа за свободу и независимость нашей Родины, вклад людей ратного труда и органов государственной безопасности.

Абвер и другие разведслужбы врага забрасывали агентуру в наш тыл, создавая напряжённость, стараясь с помощью терактов, диверсий поколебать стойкость духа советского народа.

Посетители увидят ряд документальных архивных материалов, отражающих деятельность УНКВД Ленинградской области по пресечению деятельности вражеских шпионов, организации истребительных батальонов, партизанских отрядов, диверсионных групп для забрасывания их в тыл врага. На выставке представлены уникальная конспиративная рация, смонтированная в ведре, карты размещения оперативных групп Управления, фотографии партизан, захвативших немецкую спецшколу «Цеппелин» в деревне Печки Псковской области.

Особо представлена витрина о проведении совершенно секретной спецоперации Управления НКВД Ленинграда как план "Д". Разработка включала минирование основных промышленных предприятий на случай захвата Ленинграда немецко-фашистскими войсками.

Представлены фотографии руководителей и сотрудников военной контрразведки ("Смерш") Ленинградского и Волховского фронтов.

Общаясь с участниками выставки, я рассказал об интересных событиях 1943-1944 гг. Мне было 7 лет, и я посещал в 1943 г. детский сад №31, который находился в помещении небольшого трехэтажного особняка по адресу 9-я Красноармейская ул. д. 7 б. На лето 1943 г. наш детский сад был вывезен в Кавголово на территорию полуострова. Нас разместили в двухэтажном деревянном доме, укрытом зеленью. Свежий воздух, солнце, купание в озере, загорание по часам сделало наш отдых запоминающимся на всю жизнь.

Несомненно, эту операцию "Отдых" спланировали сотрудники Ленинградского управления НКВД, которые проанализировали возможность наступления финских войск на расположение частей 23 армии и дали добро на вывоз детей блокадного Ленинграда летом 1943 - 1944 гг.


Приёмник, смонтированный в ведре для
конспиративной  деятельности партизан.
Ленинградская область, 1941-1945 гг.

Геннадий ШЕСТЕРНЁВ, учебный мастер каф. Р5, блокадник


Ю.Д. МАСЛЮКОВ

Ректорат, весь коллектив Балтийского государственного технического университета "Военмех" им. Д.Ф. Устинова глубоко скорбят по случаю безвременной кончины Юрия Дмитриевича Маслюкова и выражают искреннее соболезнование его родным и близким.

Крупный государственный деятель и известный руководитель оборонной промышленности внёс громадный вклад в дело обороноспособности государства, в развитие народного хозяйства страны.

Выпускник Ленинградского механического института 1962 года вписал яркую страницу в историю вуза. Его портрет, установленный в галерее выдающихся выпускников университета, указывает нашей молодёжи достойный путь служения Отечеству.

Оборонно-промышленный комплекс страны понёс тяжёлую и невосполнимую утрату.

Группа товарищей

На главную